Обычная история - Страница 33

— Брук, что ты там делаешь?

Голос прозвучал совсем рядом, почти над головой, и Брук замерла, превратившись в безмолвную статую. Это случилось опять, Дэн снова подкрался к ней! Нет, это точно, что ему все помогает, даже его вещи. Когда он ложился, софа едва не плакала от натуги, а когда он решил застать Брук врасплох, ни одна предательница-пружина даже не скрипнула и не предупредила ее!

— Брук? — гораздо настойчивее позвал Дэн и — о ужас! — включил свет.

Брук боялась взглянуть ему в лицо из опасения увидеть на нем насмешку — что было вполне естественно, учитывая ее унизительную позу и глупую борьбу с совершенно неодушевленным покрывалом.

— Тебе помочь?

Нет, только не это! Брук изо всех сил цеплялась за косяк, пытаясь сохранить «лицо», остатки собственной гордости, а заодно и равновесие. Но скрученные ноги скользили по полу, и все вышеперечисленное сохранить в этом беспомощно-унизительном положении было совершенно невозможно.

— Не надо…

Он вздохнул прямо над ней так тяжело, как целое стадо уставших слонов.

— И все-таки я настаиваю.

Дэн поставил ее вертикально и, когда Брук покачнулась, быстро обхватил ее. Брук оказалась прижатой к его груди.

От Дэна хорошо пахло, он был огромным, горячим, твердым и осязаемо сильным… Восхитительно-волнующая и, следовательно, ужасно опасная для Брук смесь чувств. Не то чтобы это было неприятно, совсем наоборот, но Дэн четко ей сказал, что он всего лишь ее охранник. Так что она не должна заниматься провоцированием и тем более ей не стоит выдумывать всякие бредни, будто ему просто приятно постоять с ней вот так, тесно прижавшись… Именно поэтому она сварливо сказала:

— Со мной уже все в порядке.

— Ужасно упрямая. — Дэн продолжал обнимать Брук.

Она быстро взглянула ему в лицо и не заметила даже следа усмешки. Почему-то этот факт расстроил ее еще больше, почти до слез. Ну почему Дэн такой положительный, прямо во всех отношениях? Если бы так не было, она смогла бы разъяриться не на шутку, и злость помогла бы ей справиться с собой.

Лучше бы помог ей выпутаться! Но он и не подумал, словно это было выше его понимания. Вместо этого он потянул за край покрывала, и Брук оказалась спелената еще туже.

— Дэн, — пискнула она, — это совсем не то, что ты должен был сделать.

— Именно то. — Дэн играючи поднял Брук на руки и положил на кровать.

— Что ты делаешь?

— Укладываю тебя спать.

— Но ты не можешь…

— Еще как могу!

— Дэн! — отчаянно сказала Брук в спину покидавшего ее комнату Дэна. — Дэн, пожалуйста…

Он помедлил, но все же обернулся.

— Что?

— Дэн, ты не можешь так поступать со мной. И не можешь уйти, ничего не объяснив.

— Что именно я должен объяснять?

— Ты что-то скрываешь от меня, я это чувствую, — поспешно добавила она. Лицо Дэна осталось совершенно непроницаемым, и Брук отчаялась хоть что-нибудь прочитать по нему. — Я взрослый человек, а ты создал для меня совершенно тепличные условия. Конечно, я помню, что ты предлагал мне отправиться домой первым же самолетом, но это не лучший выход… — поспешно добавила она, видя, что Дэн нахмурился.

— Вот именно, перебил ее Дэн, и Брук забыла, о чем хотела сказать, и совсем расстроилась.

Она вообще находилась в ужасном положении: лежала на кровати, спеленатая покрывалом, как куколка гигантской бабочки, и при этом пыталась что-то доказать этому твердолобому копу.

— Дэн… Пожалуйста, я хочу знать, что ты… О чем ты умалчиваешь…

Брук смотрела на его застывшую фигуру. Она увидела, как сжались в кулаки и тут же разжались его пальцы, словно внутри Дэна происходила некая борьба. Наконец он поднял голову.

— Газетчики узнали некоторые подробности этого дела. С легкой руки какого-то репортеришки Люка окрестили художником-маньяком и вот-вот поднимется настоящая шумиха.

— Это очень плохо?

— Иногда репортеры помогают, но чаще здорово осложняют нам жизнь, а заодно и работу. Кроме того, и то и другое может здорово осложнить наш босс. Видишь ли, министры тоже читают газеты, в которых говорится, что маньяк бродит по улицам Парижа и нападает на граждан средь бела дня, а полиция бездействует. Министр сигнализирует комиссару, что налогоплательщики не могут позволить себе содержать целую армию бездельников, а комиссар начинает мылить шеи подчиненным… То есть нам.

Бедненький, подумала Брук жалостливо, а вслух произнесла:

— Вам туго приходится, верно?

— Вроде того.

— Но ведь ваш босс не может не знать, что вы трудитесь в поте лица.

— Конечно, но ему ведь нужно что-то предпринять, чтобы привести нас в тонус… Это просто шутка, — сказал он, увидев, как лицо Брук вытягивается от удивления. — Он делает это в целях профилактики, чтобы мы не расслаблялись.

— Хороша профилактика! А Люк… Ты ничего нового не узнал?

— Нет, о нем ничего нет. Твоя квартира под круглосуточным наблюдением, но новостей нет.

— Понятно.

— Не думай об этом, иначе вернутся кошмары. И вообще, давай займемся обсуждением этих животрепещущих вопросов в другой раз. Я и правда с ног валюсь. Еще одна такая ночь — и я буду засыпать при первой же возможности прямо на работе. И тогда все мои коллеги неправильно меня поймут. — Брук невольно порозовела, а Дэн усмехнулся. Он все точно рассчитал: вряд ли после подобной перспективы у Брук появится желание донимать его ночными разговорами. — Спокойной ночи. — Он наклонился и легонько коснулся ее щеки поцелуем.

На этой оптимистичной ноте Дэн решил, что сеанс утешения окончен, и отправился спать. А ошеломленная Брук осталась думать, что означают его слова, дружеский поцелуй и эта кривоватая улыбка, словно Дэн слегка досадовал на себя из-за проявленной слабости.