Обычная история - Страница 39

А ведь еще неделю назад его совершенно не заботили такие приземленные вещи. Он был весь в работе, а теперь почти не может толком сосредоточиться, думает о ней по десять… Нет, по двадцать или тридцать раз на дню, а в конце работы сломя голову несется домой, предвкушая ужин и вечер в ее обществе и стараясь игнорировать понимающие ухмылки Жака! О господи, до чего он дошел! Как может скрутить здорового парня буквально за несколько дней такая рыжеволосая пигалица без всякого вооружения и снаряжения и не совершая при этом видимых захватнических действий?! Продолжая испытывать досаду и какую-то саднящую тревогу, Дэн завел двигатель, развернулся под запрещающим знаком и направился в участок.

Брук проснулась от того, что Дэн ходил по гостиной. В этот раз ничего не падало, но ее сон оказался слишком чутким. Пока Дэн был в душе, Брук встала и приготовила ему завтрак. Она думала о том, почему вчера он так задержался. Конечно, он детектив и у них, возможно, ненормированный рабочий день… но вернуться в час ночи?! Из-за этого она плохо спала и рано проснулась. Дэн вышел из душа и взглянул на нее так, словно завтрак в ее исполнении был невесть каким событием, однако Брук выдержала этот взгляд. Дэн первым отвел глаза и сел за стол. Его движения были довольно резкими, и Брук не удержалась.

— Ты нервничаешь уже с утра… — сказала она, ставя перед ним тарелку с яичницей.

— Что это значит? — проскрипел он.

— Это из-за… вчерашнего?

— Нет, — солгал он, не совсем, впрочем, уверенный, что именно Брук имеет в виду: то ли вчерашнее нападение на девушку, то ли их поцелуй в гостиной. И по ее безмятежному лицу он тоже ничего не мог прочитать, хотя раньше для него это не представляло никакого труда.

— Мне кажется, ты не совсем… искренен. Вот видишь! — с легкой назидательностью в голосе добавила Брук и поймала его непонимающий взгляд.

— Что?

— Своими действиями ты полностью опровергаешь это утверждение. Ты уже два раза посолил яичницу, хотя даже не попробовал ее. Я уверена, что теперь ее просто невозможно есть. Тебя что-то очень сильно беспокоит. Что-то еще случилось, Дэн?

— Куда уж больше, — пробормотал он, не глядя на Брук.

На него и правда свалилось все, что можно: газетчики, недовольство шефа, еще одно нападение, неизвестный «гость», посетивший квартиру Брук… К этой грандиозной куче проблем добавилась еще одна — самая большая: Брук. И если с предыдущими задачами рано или поздно он все равно справится, что ему делать с Брук, он просто ума не мог приложить!

— Не хочешь рассказать?

— Нет.

Брук этот ответ не смутил и не остановил.

— Знаешь, однажды я читала статью известного психолога, — она повесила кухонное полотенце на плечо и присела на краешек стула напротив Дэна, — и там было написано, что если проблему произнести вслух, то это может помочь в ее решении. Кроме того, вообще вредно копить в себе негатив. А если ты расскажешь мне, то хотя бы избавишься от части негатива, даже если не решишь проблему.

— Мне это не поможет.

Это было так же точно, как и то, что его зовут Дэн Хоук.

— Но ты даже не попробовал!

Дэн посмотрел на нее самым суровым взглядом. Ох и упрямая она! Но разве он мог обсуждать с ней свою работу? И разве мог он сказать: ты меня беспокоишь? Ты постоянно рядом, а я даже не могу позволить слишком приблизиться к тебе, потому что боюсь сорваться и не сдержать собственное слово. Или напугать тебя. Слова рвались из него, и Дэн предпочел произнести только половину: вторую часть того, что его беспокоило и что напрямую касалось самой Брук. К тому же этот разговор мог его остудить и отвлечь от опасных мыслей о сидящей напротив девушке…

— Мы считаем, что вчерашнее нападение не было работой Люка, — выдавил он. — Кто-то другой, воспользовавшись газетной шумихой, попытается замаскировать собственное преступление.

— И что это значит?

— Это значит, что Люк где-то затаился и выжидает.

— Это плохо?

— Как посмотреть. Он больше не совершал преступлений — это хорошо.

Только это и было хорошо. В Дэне бушевало бешеное желание поймать этого сукиного сына как можно быстрее. Немедленно! Его беспокоило это «молчание». Люк начал какую-то неумелую игру, пробравшись в квартиру Брук и оставив там послание на стене. К тому же Дэн не сказал Брук, что на ее автоответчике кроме сообщений от Глории было оставлено еще несколько посланий, где неизвестный абонент молчал и только сопел в трубку. Полиции удалось узнать, откуда были сделаны звонки: все из телефонов-автоматов, находящихся в тех районах, где Люк совершал предыдущие преступления, и все они были сделаны на следующий день после нападения на Брук. Так что наверняка это был Люк. И вот уже почти неделю — молчание. Ни новых звонков, ни продолжения игры.

— Но ты же сказал, что он снова побывал в моей квартире. Значит, он не выжидает, он…

— Я не сказал, что это Люк побывал, — раздраженно заметил Дэн. — Я сказал, что в вашу квартиру опять залезли. И даже тот факт, что Люк был там в тот день, вовсе не означает, что это он устроил весь этот погром!

— Но… — У Брук не нашлось слов, и она нервно разгладила край скатерти, а когда Дэн проследил за этим движением, спрятала руки, стиснув их в крепкий замок на коленях.

— Он никогда не брал вещи девушек, на которых нападал, не брал деньги и другие ценности. У вас из квартиры пропали деньги, кредитки и твой мобильный телефон.

— Да, но ведь мою сумку Люк украл!

— Но потом он ее вернул!

— Без мобильного и записной книжки!